Сколь, веревочка, ни вейся - все равно совьешься в кнут.
- Мурый, ты хоть знаешь, что такое любовь? – вздохнув, поинтересовалась Аверья у толстого кота, развалившегося на лавочке. Мурым кота назвали еще котенком, за привычку до неприличия громко мурчать. Даже кисти рукотканого коврика, покрывающего лавку, заметно подрагивают.
- Еще бы, - лениво отозвался кот. – Это когда целыми днями бегаешь по округе и орешь от избытка чуств – даром, что давно знаешь: кошки тут перевелись еще в период Великого Голода. А иной раз и побегать по округе не удается, из-за некоторых... Двери, панимашь, запирают да уезжают незнамо куда.
Обвинение кота Аверья проигнорировала. Ей вообще сегодня соображалось туго.
- Знаешь, Мурый, я бы тоже с радостью побегала бы по дворам, поорала бы – да люди не поймут. Но, видят демоны Альказара, как хочется!
- Весна-весна, пора любви...
- Вроде как осень, - озадаченно посмотрела на кота девушка.
- Зато выражение красивое и, главное, в тему!
Сложно было не согласиться. Еще раз вздохнув, Аверья села рядом с котом и почесала его за ушком. Мурчание стало громче – если бы не вес девушки, лавочка сейчас бы ощутимо тряслась.
- А еще сегодня зол-трава закончилась. – пожаловалась Аверья Мурому.
- Ну, так слетай... – кот вытянул вперед передние лапы и выпустил когти.
- Так дождь уже который день... Да и метла барахлит...
- Ну, так не летай...
- Так какая ж я ведьма без зол-травы? Ни зелье не сваришь, ни гостю под подушку не положишь...
- Сегодня что, день нытья? – поморщился Мурый. Вернее, не поморщился – коты морщиться не умеют, но его голос звучал именно так.
- Ага, - уныло кивнула головой девушка.
- Эх, маменьки на тебя нет... Уже нет...
Аверья вспомнила маменьку и улыбнулась. Если бы та выжила – она, несомненно, оценила бы по достоинству, таланты зельеварения своей дочери. Но, увы, адскую смесь запрет-травы, дурманника и тарвона она не пережила. Никто еще не пережил.
За окном хижинки начало вечереть – в лесу всегда рано темнеет. Подходил к концу обычный осенний день обычной молодой ведьмочки.
- Еще бы, - лениво отозвался кот. – Это когда целыми днями бегаешь по округе и орешь от избытка чуств – даром, что давно знаешь: кошки тут перевелись еще в период Великого Голода. А иной раз и побегать по округе не удается, из-за некоторых... Двери, панимашь, запирают да уезжают незнамо куда.
Обвинение кота Аверья проигнорировала. Ей вообще сегодня соображалось туго.
- Знаешь, Мурый, я бы тоже с радостью побегала бы по дворам, поорала бы – да люди не поймут. Но, видят демоны Альказара, как хочется!
- Весна-весна, пора любви...
- Вроде как осень, - озадаченно посмотрела на кота девушка.
- Зато выражение красивое и, главное, в тему!
Сложно было не согласиться. Еще раз вздохнув, Аверья села рядом с котом и почесала его за ушком. Мурчание стало громче – если бы не вес девушки, лавочка сейчас бы ощутимо тряслась.
- А еще сегодня зол-трава закончилась. – пожаловалась Аверья Мурому.
- Ну, так слетай... – кот вытянул вперед передние лапы и выпустил когти.
- Так дождь уже который день... Да и метла барахлит...
- Ну, так не летай...
- Так какая ж я ведьма без зол-травы? Ни зелье не сваришь, ни гостю под подушку не положишь...
- Сегодня что, день нытья? – поморщился Мурый. Вернее, не поморщился – коты морщиться не умеют, но его голос звучал именно так.
- Ага, - уныло кивнула головой девушка.
- Эх, маменьки на тебя нет... Уже нет...
Аверья вспомнила маменьку и улыбнулась. Если бы та выжила – она, несомненно, оценила бы по достоинству, таланты зельеварения своей дочери. Но, увы, адскую смесь запрет-травы, дурманника и тарвона она не пережила. Никто еще не пережил.
За окном хижинки начало вечереть – в лесу всегда рано темнеет. Подходил к концу обычный осенний день обычной молодой ведьмочки.