В них есть какой-то неповторимый, не поддающийся описанию шарм. Пусть мой родной город мне днем кажется отвратительным, впрочем, он такой и есть (и - нет, Мэй-кун, Владимир один из самых красивых городов, которые я когда-либо видела. Не понимаю, как можно это не ценить). Пыль, серый асфальт, грязно-бежевые дома, запыленные деревья, режущее солнце... Не режущее глаз, а именно режущее. И чувство, будто задыхаешься. Воздух вроде бы и есть, но сам город давит, не дает дышать... Пытается раздавить тебя, чтобы из получившейся кашицы вылепить нечто столь же отвратительное, как и он сам.
Но ночью этот город меняется. Да что там - ночью любой город становится волшебным... Но израильские выжженые города в особенности.
Почти беззвездное, с легкой желтизной - даже когда нет этих ужасных пыльных бурь, она никогда до конца не проходит - болезненное небо. Утром для него начнется новая пытка, а пока оно может отдохнуть в своем странном полузабытьи.
Прохладный ветерок. Иногда чуть заметный, иногда - довольно своенравный. Но, так или иначе, свежий и нежный, с ним легко и хорошо, в нем нет яда, который постоянно чудится днем. Его можно вдыхать полной грудью.
Быстрый - очень быстрый шаг, слегка развевающиеся волосы, плеер, и ночь, и загадочные силуэты деревьев в гирляндах теней, прячущихся от такого же болезненного, как и небо, света фонарей... Но главное все-таки этот ветер. Быстрый шаг, ветер и возможность дышать.
«Я... дышу. Неужели это так просто?»
Восторг свободы.
Город.
И ночь...